Ученого Юрия Гогоци встретить в Киеве достаточно сложно. Здесь он бывает только несколько раз в году, поэтому его дни в Киеве расписаны по часам. Последние двадцать лет Юрий Георгиевич - профессор Дрексельського университета в Филадельфии, при котором основал и возглавил Институт нанотехнологий. Его работы в области материаловедения и нанотехнологий открывают большие возможности для энергетики, опреснения соленой воды, оптической передачи данных.

Его труды цитируют чаще, чем многих нобелевских лауреатов, он получает на исследования 2,2 миллиона долларов от родного университета, однако в Украине о Юрия Гогоци знают немногие: лишь несколько публикаций о нем в сети и 2-3 приглашение на выступления в год.

Почему один из самых успешных современных украинских ученых не востребован на родине? Где искать финансирование на научные исследования? Чего не хватает украинской науке для успеха? А также, может ли жить ученый на одну зарплату - рассказывает профессор Гогоци в интервью Hromadske.

Юрий, вы считаете себя американским или украинским ученым?

Около двадцати лет я работаю в США, реально мой работодатель - американский университет, то есть я - американский научный сотрудник. С другой стороны, вся моя семья в Украине, я здесь регулярно бываю и сотрудничаю, поэтому чувствую себя и американским, и украинским ученым.

Как часто Вас приглашают выступать в Украине?

У себя в университете (в США) я выступаю регулярно, также я преподаю. В общем, я выступаю 30-40 раз в год с докладами по всему миру. Меня очень часто приглашают выступать в Азии, в Европе, Японии, Китае. Например, за две недели я буду делать доклад в Сингапуре, где из десяти докладчиков трое - нобелевские лауреаты. Это - уровень работы, на котором мы сегодня находимся.

Не так давно я выступал на конференции Гумбольдт-клуба в Украине, в Киевском Политехническом институте, Интитуте материаловедения и читал лекцию, организованную Brain & Ukraine о финансировании в науке.

Как цитируемость, имья ученого помогают привлекать гранты для проектов?

Конечно, прежде всего, это - репутация. Это значит, что мои работы читают, считают их важными и продолжают работу, которую мы начали. Например, у меня есть статья, которую цитировали уже восемь тысяч раз, то есть восемь тысяч других работ следовали нашей работе. Но авторитет автора не является ключевым фактором.

Я, как редактор журнала и рецензент, часто отклоняю работы известных ученых, если они написали недостаточно убедительную заявку на финансирование. Если же это статья, критерии для публикации одинаковые будь автор из Украины, Китая, США, молодой это автор или опытный. Прежде всего, работа должна быть высококачественная.

Очень важно: в Украине, должны быть объективные критерии оценки качества работы для финансирования, продвижение на работе, назначение на руководящие должности, а не количество лет проведенных в организации или знакомства и личные контакты.

ФИНАНСИРОВАНИЕ НАУКИ

Жизнь ученого на зарплату - это миф или реальность?

Это реальность. Когда ученые получают зарплату, это дает им понять, что их работа ценится, она важна и нужна. Во-вторых, это позволяет людям заниматься наукой, не отвлекаясь. Когда человек может поддерживать свою семью, жить нормально и не подрабатывать или выращивать картофель, чтобы прокормить семью зимой, он может сосредоточиться на науке, думать о науке, тратить время на науку.
В Америке есть такая система - sabbatical. Это означает, что каждые 5-6 лет американским профессорам разрешается в течение года не заниматься прямыми обязанностями, не читать, например, лекции в университете. То есть я получаю зарплату и могу делать все, что угодно, но, что это дает? Наука меняется, технологии меняются, финансирующие агентства меняются, и есть возможность оглянуться, посмотреть, что происходит в мире, поехать в другие лаборатории, научиться чему-то новому, написать книгу.

А когда человек занят рутинной работой ... я, например, и преподаю, и руковожу институтом, я и научный руководитель работ многих аспирантов, часто не хватает времени и возможности, чтобы отвлечься и подумать, что можно сделать иначе. Такие перерывы позволяют освежиться, возможно, изменить научное направление. Я думаю, это то, что помогает американским ученым быть конкурентоспособными, не зацикливаться на одном, а своевременно перестраиваться, когда появляются новые возможности.

Как работает формула «наука + большой бизнес» в США?

У меня достаточно большая рабочая группа - более 30 аспирантов. Университет не дает мне денег для их оплаты. Я пишу заявки на проекты, работаю с компаниями, чтобы привлечь финансирование. Нет денег - нет науки. Но это приводит к здоровой конкуренции.

Что это значит? Люди, у которых есть идеи, получают поддержку. Люди, которые не предлагают интересные новые идеи и не знают, как их применить, не получают поддержки. В результате есть так называемый естественный отбор, который позволяет более конкурентно работать ученым, иметь большие рабочие группы с большим количеством сотрудников и в результате выполнять работу лучше

Эта система показала свой успех в мире почти везде. И сейчас на эту систему перестраиваются страны, в которых наука строилась по советским принципам.
Должно ли государство помогать, или ученые способны сами находить финансирование?

Нет простого ответа на этот вопрос. Ведущие страны выделяют большой процент средств на науку. Главное, чтобы эти деньги не распределялись равномерно между всеми, независимо от качества работы. Во всем мире деньги на науку распределяются на конкурентной основе.

Государство дает стипендии аспирантам, но опять же нужно подать заявку, показать, что ты лучше других. Государство дает гранты через агентства такие как National Science Foundation (независимое агентство при правительстве США, отвечающее за развитие науки и технологий - ред.) В Америке, Department of Energy (Министерство энергетики США), Basic Energy Sciences Office, Department of Defense (Министерство обороны США) для исследований. Все на конкурентной основе и оценки проводятся на основе мировых стандартов.

Многие страны, которые только начинают строить новую научную систему, чтобы избежать коррупции и локальной поддержки коллегами друг друга, все работы на рецензирование передают за границу. Американские ученые рецензируют много заявок на проекты ученых из стран Ближнего Востока, из Азии, стран Восточной Европы.

Недавно я получил на рецензирование заявки на проекты из Чехии и Польши, чтобы это была объективная оценка. Я рецензирую работы людей, которых не знаю, исключительно на основе их качества. Именно такой способ распределения государственных средств.
Второй способ - это финансирование из научных центров, таких как Bill & Melinda Gates Foundation и других, которые помогают науке, есть и международные организации как Open Society Institute - фонд Джорджа Сороса.

Украина сейчас имеет доступ к финансированию из европейского сообщества. Это прекрасный способ финансирования, но для этого нужно учиться писать заявки на английском языке, нужно делать конкурентоспособную работу не на украинском, а на международном уровне. Государство в Украине должно выделять средства, но также и найти систему распределения, которая будет отвечать мировому уровню. Существующая, очевидно, не работает, это понятно из результативности науки.

То есть ключевая проблема в подходе государства и самих ученых?

Есть молодые ученые, есть такие, как я, Гумбольдтовские стипендиаты, которые вернулись и работают сейчас в Украине, люди, которые работали в других лабораториях за рубежом, знают, как система работает в мире, как работают другие успешные системы в Европе, Америке. Люди, которые управляют наукой, - это не те люди, которые знают, как должна работать система. Думаю, это одна из главных проблем украинской науки на данном этапе.

Молодые ученые, которые имеют желание и интерес, не имеют возможностей, а люди, которые имеют возможности, не знают, как правильно принимать решения. Очевидно, украинской науке нужна фундаментальная реформа.

УКРАИНСКАЯ НАУКА

Наблюдаете ли вы в США за исследованиями украинских ученых?

Наблюдаю. Я встречаюсь с украинскими учеными за рубежом, читаю научно-популярные статьи в прессе, меня интересует, что делают украинские ученые, Клуб ученых.

С другой стороны, украинские ученые публикуются гораздо меньше в международной литературе, чем они должны это делать. Гораздо меньше приезжают на конференции и проблема в финансировании опять же. Очень часто большие конференции дают финансовую поддержку особенно молодым ученым, если они подадут заявки.

Аспиранты у нас получают примерно 2,5 тысячи долларов стипендии в месяц, но опять же нужно подаваться. Мы получаем массу заявок из Китая, Индии, других стран и почти никого из Украины.

Научное общение, открытая система, где люди могут общаться с коллегами, приезжать на конференции - это то, что надо для здоровой науки. Когда украинские ученые будут видеть, как работают ученые в лабораториях по всему миру, будут сотрудничать с коллегами, которые делают науку мирового класса, в Украине начнет подниматься уровень науки.

Что вас звало заграницу двадцать лет назад: желание лучшей жизни или реализация себя как ученого?

Сначала это было желание увидеть мир. Я выехал по Гумбольдтовской стипендии в Германию, как только Горбачев разрешил советским ученым выезжать и ездить по миру.

Когда Советский Союз распался и возможности для развития науки были неплохие, в Украине она оказалась НЕ среди приоритетов, интерес был мал, социального запроса не было, я задержался за границей: сначала на несколько лет поездить по миру, а когда надо было искать постоянное место работы, я решил, что США - это страна, где я смогу реализовать свой научный потенциал.

В вашем кабинете на столе стоят два флажка - американский и украинский. Как в вашей жизни еще фигурирует Украина, возможно, вы берете украинских интернов или рекомендуете инвесторам обратить внимание на украинские проекты?

Флажок там оказался случайно: мой брат привез его из Киева и оставил на работе, а потом кто-то подарил еще и американский флажок. И так они у меня на столе и задержались. На самом деле, я всегда рад помочь украинским коллегам и советом, и делом, и найти работу или место а аспирантуре или сотрудничать. Интерес гораздо меньше, чем я ожидал, желание и усилия должны быть двусторонним.

Украинские ученые не могут ожидать, что кто-то все сделает за них. Они также должны стремиться и работать. Мой рабочий день - это 14-16 часов 6-7 дней в неделю. Если люди хотят чего-то добиться, они должны проявлять такие же усилия.

Что бы вас заставило или мотивировало вернуться в Украину?

Желание перемен. Почему многие китайские ученые вернулись в Китай в последние годы, а также много молодых ученых, которые всегда хотели работать в Европе или Америке возвращаются на Родину? Потому что условия для них созданы такие же, а часто лучше, чем в лабораториях за рубежом.

Я живу и горю наукой. Я должен быть в состоянии делать науку мирового уровня. Я могу находить финансирование из тех же международных компаний, фондов, находясь в Украине, но должен быть интерес со стороны общества и государства, должна быть структурная система, где люди не вязнут в бюрократии и бумагах, а будут возможности сосредоточиться на науке.

Опыт Сингапура, Китая, Тайваня, Кореи показывает, что все это осуществляется в очень короткие сроки. В Китае в течение десяти лет произошли эти изменения. Люди начнут возвращаться, когда увидят изменения в Украине. Один из первых шагов сейчас, пока этих условий нет, не пытаться перетащить обратно, где ученые не смогут работать, а делать совместные лаборатории, проекты. Интерес должен быть со стороны украинских организаций, университетов, Национальной Академии Наук Украины. Если они начнут привлекать ученых, работающих на Западе, у которых есть средства, возможности, знания, эти люди помогут Украине изменить науку.

По материалам Hromadske